Мороз, никакой демократии и постоянный джетлаг. Профессиональный игрок в хоккей с мячом Юнас Клаэссон (Jonas Claesson) знает, как устроена спортивная жизнь в Сибири.

«Это был конфликт культур, но там все равно было чертовски здорово».

Мы звоним бывшей звезде хоккея с мячом, капитану команды и тренеру потому, что хотим узнать больше о России, Сибири и Новосибирске, куда скоро поедет наш успешный игрок из Карлскруны Александр Бергстрём (Alexander Bergström).

Клаэссон сыграл кучу матчей в России, а также успел побыть тренером-консультантом клуба «Кузбасс» в Кемерово в 2010 году.

«Я был там с 1 ноября по март, и самая теплая погода была минус 27 градусов, —смеется он, вспоминая дни, когда столбик термометра падал до минус 40. — На улице проводишь не так много времени, но холод там не похож на наш из-за вечной мерзлоты».

Sydöstran: Расскажи, каково это — играть в русской команде?

Юнас Клаэссон: Здесь важно знать свою роль и понимать, кто именно все решает. Там не так уж много демократии. Русским это нравится, но мы, шведы, устроены совсем по-другому. Мы ноем и критикуем, а там этого нет.

Юнас Клаэссон вспоминает об обществе, которое сильно отличается от шведского варианта.

— Это закаленные люди. Если что-то идет не так, они просто говорят «ничего» и надеются, что завтра будет лучше. Это касается всего: автобусов, поездов или зарплат. Отношение совсем другое.

Но если ты хорошо знаешь правила и свою роль, то чувствуешь себя прекрасно.

— Россия большая, а КХЛ к тому же проводит матчи, например, в Латвии, Финляндии, Китае. Как проходят все эти поездки?

— Быстро понимаешь, что страна действительно большая. Самое трудное — приспособиться к одиннадцати часовым поясам. Русские привычны к этому, но даже у них порой глаза были в кучу.

Это влияло на общение перед матчами. Разговаривали только о самых простых вещах, потому что понимали, что голова не в состоянии столько выдерживать.

— Как вы контролировали время?

— Мы пытались жить по домашнему времени, поэтому режим у нас был странный. Иногда мы ели посреди ночи и спали днем. Это было тяжело.

— В России велик интерес к спорту, и Сибирь — не исключение.

— Сибирь — это Мекка поклонников хоккея с мячом и, пожалуй, обычного хоккея тоже. Наш стадион мог вместить 55 тысяч человек, в среднем приходило 22 тысячи.

— Каково это — быть профессионалом там?

— Если ты — профессиональный спортсмен, ты осознаешь, на что пошел. Тут свои суровые правила, куда не особо вмешиваются профсоюзы. Здесь, в Швеции, мы защищены с ног до головы, но там ты сам должен выкладываться по всем фронтам.

— А СМИ, как было с ними?

— Я не понимал, что они пишут. Это было забавно, — смеется Клаэссон. — Игроки и тренеры привлекали к себе их внимание, конечно, но не больше, чем здесь у нас.

— А еда хорошая была?

— Абсолютно, никаких вопросов. В барах отличная еда. Вот разве что с рыбой были проблемы. До моря далеко. Хотя у них есть большие аквариумы в торговых центрах. У русских для всего есть решение.

— Ну и, наконец, про язык. Какие фразы Бергстрём должен выучить?

— Слова вежливости, конечно. А еще ругательства, они встретятся ему в первую очередь. Там есть одно такое, которое подходит вообще для всего, — Юнас Клаэссон смеется, но не говорит, как оно произносится.

— Подведем итоги: каково это — быть спортсменом в Сибири?

— Это мало похоже на то, как у нас, но в целом это позитивный опыт.

Оригинал публикации: Bandyhjälten om Sibirien: ”Inte så himla mycket demokrati”